Альфред Либшер, "Восстание у Новоместной ратуши 30 июля 1419 года"

30 июля 1419 года, фактически началась "горячая фаза" религиозной войны в Чехии. Религиозные войны между приверженцами разных вер в то время сотрясали всю Европу (да и до сих пор не редкость во всем мире). Всегда все начинается не с религии, как таковой - а с ущемления каких-то иных, например, национальных чувств. Потом под них "подгоняются" религиозные противоречия - и вуаля! сторонники самой правильной и самой миролюбивой религии (а так себя называют все) начинают творить вещи уж никак не правильные и точно не миролюбивые.

Так и в этот раз. Чехия входила в Священную Римскую империю, но чехи считали себя в ней униженными. Поскольку в подобных случаях всегда есть люди, которых - например, из-за происхождения - ограничивали в возможностях и достижениях, то было несложно поднять массы на национально-освободительную борьбу. В данном случае - против немцев и "проклятых католиков".

Справедливости ради нужно отметить, что чехи имели статус, мало отличимый от немецкого. А у себя на родине так и вовсе были доминирующей силой. Незадолго до того, в Пражском университете должны были состояться выборы ректора (да, их выбирали, а не назначали сверху). И специальным указом чешского короля было приказано считать один голос чешского преподавателя или студента за три голоса немца или учащегося/лектора другой национальности. Несколько тысяч немецких профессоров и студентов после этого в знак протеста уехали в Германию и был крупный скандал.

Внешней оберткой (тоже, как всегда) выступало религиозное чувство и претензия на установление собственной национальной обрядовости. Католики всегда (до самого последнего времени) жестко выступали за две вещи: богослужение только на латыни и причащение во время мессы - для священников хлебом и вином, для мирян - только хлебом. Соответственно, на требованиях использования национального языка при богослужении и причастия "по двум видам" для всех было несложно основать патриотическое движение.

Для того времени, идеология не может быть не связана с религией. Так что, причина может быть в ущемлении чьей-то гордости или национального самосознания - но внешним поводом всегда будет выступать несогласие с "чужой" религиозной практикой. Все параллели с какими-то современными событиями - можете провести сами...

Пока "старшие товарищи" из Германии позволяли - чешский король (родной младший брат германского императора, между прочим) своим подданным потакал: в конце-концов, имеет же государствообразующая нация право на собственные подходы к богослужению. Этого было им мало - но король полагал, что сможет успокоить подданных малыми подачками.

В трех костелах Праги было разрешено проводить мессы на чешском и причащать прихожан и хлебом, и вином. По всей остальной стране такого легально не делалось (хотя нелегально - сколько угодно и безо всяких последствий). Понятно, что чешские патриоты, искренне верующие люди (как и все патриоты) стекались в Прагу, поучаствовать в "национально ориентированной" службе.

Сейчас их называют "гуситами" в честь их духовного лидера, священника Яна Гуса (за четыре года до того вызванного для отчета в Рим и там казненного на костре) - но оставившего много последователей. Сами себя они называли по-разному. Наиболее радикальные бросили дома и основали своё собственный городок на горе Табор, где жили "по-христиански", запретив книги и музыку, и предаваясь исключительно богослужениям и разговорам на душеспасительные темы. Имелись у них и политические убеждения - они были убежденными противниками монархии и теократии и сторонниками радикальных форм демократии (с руководящей ролью духовных вождей, конечно же). Их называли "табориты". Что нас не должно удивлять - символом их движения, помещенным на флаги была Чаша причастия.

Гуситский флаг.

Приезжавшие в город провинциалы любили Чехию - но не любили лиц других национальностей. А в Праге жили примерно в равных пропорциях чехи, немцы и евреи. Неудивительно, что регулярно возникали столкновения.

При этом, буйные защитники народных интересов охотно и постоянно посещали те самые три костела. Они были не только местами проповеди и службы - но и объединения национально мыслящих чехов вокруг идей гуситов. В тот день сразу после службы было объявлено: несколько наших братьев арестовано и содержится в ратуше. В согласии с собственным мнением о том, что они - просто религиозное мирное движение, гуситы предприняли попытку их освободить через демонстрацию. Толпа прихожан двинулась в ратуше, где заседал городской совет. Процессия была организована именно как религиозная - во главе шел священник с Чашей причастия и служки с хоругвями. Непонятно, как так получилось, но кто-то из окна ратуши бросил в процессию камень. Он попал точнехонько в Чашу (захочешь, не получится). Мирная манифестация моментально превратилась в бунт разгневанных горожан. Толпа ворвалась в ратушу (с криками "они нас не уважают, проклятые католики!", скорее всего - или чем-то подобным). В ратуше заседал городской совет - семь его членов были выкинуты из окон. Для такой формы протеста даже появилось свое обозначение, "дефенестрация" ("де" - через и "фенестра" - окно, по латыни).

В картину на заставке вкралась ошибка: на копья и колы выбрасываемых не ловили. их добивали потом, когда они уже валялись на мостовой. Ни один не выжил. Впрочем, по сравнению с тем, что последовало дальше - это были крошечные жертвы. Гуситы прошлись по Чехии с севера на юг кровавым колесом. Города штурмовались или сами открывали ворота; люди либо старались убежать либо с восторгом встречали патриотов-освободителей.

Адольф Либхер, "Табориты завоевывают город"

Хуже всего пришлось священникам и монахам. Католические церкви и монастыри грабились и потом сжигались; представителей клира, не согласившихся пополнить собой ряды гуситских священников убивали.

Ян Гот, "Захват монастыря гуситами"

Такой образ действий привел к тому, что гуситы заслужили славу еретиков. И на них даже организовывали крестовые походы. Но они закончились неудачей: это время - время попыток хоть как-то упорядочить рыцарскую вольницу и перейти к регулярным армиям. А регулярная армия не может выиграть партизанскую войну по определению - вспомните Вьетнам или попытки немцев справиться с "партизанскими армиями" Ковпака.

Или войну, ведущуюся партизанскими методами и с партизанским самоуправлением. Вспомните проигрыш белых в Гражданской войне в России.

Гуситы проиграли, только когда их часть, уставшая от радикализма и ориентированная именно на решение религиозных вопросов "чашники") договорилась с Римом, что в Чехии мирян будут причащать "по двум видам" и мессы будут на чешском. А потом они вышли на битву против таборитов - и разгромили их.

Чаши были на знаменах обоих воинств. Но у таборитов это теперь смотрелось немного нечестно...

Лучший, как мне кажется, образ того сражения. Йозеф Матиас Тренквальд, "Битва при Липанах" (1850)

И более стандарный. Йозеф Матаузер. То, на чем стоит одна часть сражающихся (табориты) - это специальные боевые возы, позволявшие им успешно противостоять рыцарской коннице

Впрочем, на этом история религиозных войн не закончилась (да и до сих пор не закончилась). И с образами смерти в культуре и искусстве, порожденными ими - мы еще не раз встретимся..