Генрих Семирадский, "Похороны знатного руса". Изучаем обычаи по картине.

Спойлер: с покойным в иной мир отправятся доброволица (одна), лошади (две), петухи (два) и треть от нажитого непосильным трудом.

О некоторых обычаях наших предков мы знаем только из реконструкций или домыслов. Но похоронному обряду для знати повезло: он оказался подробно описан арабским наблюдателем Ибн Фадланом, который прибыл с посольством в Булгарию (тогдашнее государство на Волге) и все, что встречал по дороге и там - подробно записал.

А то, что не записал - нам несложно понять.

Оказавшийся в шоке от многих привычек русов араб оставил нам столь подробное описание, что мы легко понимаем: рус - это не славяне. Видимо, так называли скандинавов, которые выполняли роль силовиков при киевских князьях (тоже, скорее всего, скандинавах). Так что, ничего удивительного в том, что обряд является, фактически, калькой со скандинавского - нет.

Кусочек дневника Ибн Фадлана. Интересного там много, но про похороны у русов - только одно место.

Почему одновременно с арабами в Булгаре оказались киевские викинги - ведомо только богам и тех, и других. Но именно благодаря этому Ибн Фалдан записал, а Генрих Семирадский зарисовал интереснейший похоронный обряд (1883). А у нас есть прекрасная возможность одновременно рассматривать картину, изучать саму процедуру похорон - и лучше понимать собственную историю.

Есть, правда, одно "но". Согласно записям Ибн Фалдана все происходило внутри специально возведенного ограждения из прутьев, круга, примерно 7 метров в диаметре. Но художник, понятно, его не изображал - иначе бы все прочее нельзя было бы увидеть. Так что нам придется его воображать.

Зато все остальное на картине написано прямо по тексту. Так что - и это нечастый случай - перед нами, практически, наглядное пособие по курсу истории дохристианской Руси. Упускать такой шанс было бы, согласитесь, глупо. Тем более, что описание картины можно найти достаточно легко - а описание обряда, как правило, подредактировано и адаптировано. Ну, чтобы школьников, например, не пугать.

Итак, по порядку.

Сам богатый воин, судя по цвету лица, мертв уже не первый день. И это именно так. Сразу после смерти его хоронили во временной могиле - по сути, в леднике с крышкой. Пока он находился там, организовывалось последующее действо.

Как мы помним, покойному в дороге в лучший мир и там - требовалась квалифицированная прислуга. Так что, всем дамам, сопровождавшим экспедицию (но не земным женам и не рабыням - да-да, у русов было рабство) предлагался пост "посмертной жены". Как ни странно, многие соглашались. Для не шибко знатной женщины таким образом стать женой известного воина - было неплохой карьерной перспективой (тем более, что все знали: там тоже жизнь). Та, которая соглашалась - клялась, что уже не отступит от своего выбора. Тогда ей придавалась специальная служанка, которая должна была десять дней всячески о ней заботиться и следить за тем, чтобы невеста мертвеца обладала всем необходимым. Среди прочей дружины она тоже становилась значимой фигурой - и каждую ночь выбирала себе нового любовника (замужем-то уже не нагуляешься). А то и нескольких.

И не обязательно на ночь (в числе того, что шокировало араба была и способность русов совокупляться "не отходя от кассы": он застал приход покупателя к работорговцу, тот обслужил его не отрываясь от той рабыни, которую сношал в тот момент).

Кроме того имущество покойного разделялось на три части. Одну мы видим на картине - она откладывалась для того, чтобы отправиться с покойным в посмертие. Еще треть - являлась наследством и передавалась женам (да-да, у русов было многоженство) и детям умершего. Последняя треть предназначалась для призов на воинских играх в честь умершего и для закупки продовольствия на поминальную трапезу. (игры+обряды+трапеза = "тризна", как мы помним).

На берег вытаскивали корабль усопшего, как полагал Ибн Фаллад. Представляется, что это было бы неразумным переводом кораблей - и похоронную ладью делали специально. Судя по всему, Семирадский считал так же - и его ладья, по сути - лишь половина корабля. На ладье ставили специальные скамьи и сидение для трупа (а в укромном месте пряталась старуха, которая должна была позже убить добровольную спутницу господина в край мертвых).

Еще одно отступление от описания на картине: вокруг сиденья покойного устраивалась большая палатка, в которую его и сажали. Но художник, понятно, не мог её изобразить - потерялось бы изображение самого виновника торжества. Под ладьей заранее складировались сухие дрова, чтобы костер вспыхнул без задержки.

После всех приготовлений, мертвого доставали из могилы и одевали в его самые богатые одежды (заранее отложенные из его имущества). Его усаживали на скамью, и бросали перед ним "перекус в дорожку" - хлеб, мясо и лук. Любимую собаку покойного ловили, убивали, разрубали на две части - и тоже клали на ладью. Так же поступали с двумя из его лошадей (но их, перед тем, как убить - долго гоняли на веревке по кругу и на части не резали). Еще его обеспечивали домашним скотом: двумя коровами и двумя петухами (или петухом и курицей)

Поккойный усажен, живность подготовлена, скарб выложен. Дело оставалось за невестой. Поскольку она не была женой мертвого в это мире - нужно было провести часть свадебных обрядов, какие были возможны. Ибн Фаллах описывает, что девушка (уже в серьезно измененном состоянии сознания после десяти дней пьянства и разврата) вставала на руки двум сильным дружинникам, они поднимали её вверх, а она рассказывала, что видела.

«Она сказала в первый раз, когда ее подняли, — вот я вижу моего отца и мою мать, — и сказала во второй, — вот все мои умершие родственники сидящие, — и сказала в третий, — вот я вижу моего господина сидящим в саду, а сад красив, зелен, и с ним мужи и отроки, и вот он зовет меня, так ведите же к нему» (с)

Девушку напоследок для верности еще раз накачивали вином и наркотиками чтобы не испугалась в последний момент и не попробовала убежать.

Спойлер: она попробует.

Собственно, на картине - именно этот момент: девушка настолько пьяна, что даже не особо понимает, что сейчас произойдет и протягивает руку с кубком за добавкой.

А старуха, которая её зарежет и веревка, которой её будут душить - уже наготове.

А произойдет следующее (и старуха, которая уже вылезла из укрытия с ножом - совсем не все)...

Дружинники заводят её на корабль и заталкивают в палатку. Тут она, согласно дневнику, попыталась отказаться - но поздно пить боржоми, клятва дана давно, исполняй, милочка. Силой её запихивают внутрь. Старуха входит следом. Шестеро дружинников - за ней для того, чтобы по очереди совокупиться с жертвой "на глазах" у мужа - видимо, чтобы и в той жизни не возникало искушения променять братву на бабу (араб все видел сам, никто никого не стеснялся, говорю же,) . Остальные встают вокруг и начинают долбить о свои щиты деревянными палками: а то вдруг что-то пойдет не так, она начнет вопить и перепугает других девушек. А кто-то же еще может умереть - ему тоже спутница понадобится. Перепугаются - может, никто больше и не согласится. Придется покойному в посмертии с лошадью или петухом жить...

На картине стучат металлом по металлу. Так понятней.

После этого вяло трепыхающуюся особу уложили на бок рядом с трупом. Дружинники её душили - а старуха колола кинжалом между ребер. Достаточно быстро девушка умерла. Остальные - быстренько покидают ладью: сейчас она будет сожжена.

После этого (а не до, как на картине) ближайший родственник покойного раздевается догола, зажигает факел подходит к кораблю задом и держа себя за...хм...то место, где спина теряет свое благородное название (эту деталь Ибн Фаллад не мог разглядеть, но ему объяснили).

У Семирадского, конечно, все более целомудренно