"Красная шапочка". Как мифы становятся сказками и кто был людоедом.

Спойлер: похоже - бабушка.

"Красная шапочка" - сюжет интернациональный. Сказки, где маленькая девочка (или мальчик - например, в арабском мире, где девочек одних никуда не посылают) идет в гости к бабушке, нарушает запреты и её съедает волк (или, например, тигр - у китайцев) встречаются повсеместно.

И во всех европейских вариантах (а там - не только Шарль Перро или Гриммы - есть и итальянские, и славянские, и английские; а самая ранняя история этого типа записана аж в XI веке вообще) есть один момент, на который невозможно не обратить внимание. Это то, что происходит с волком потом.

Саму сказку пересказывать не будем (и давать какую-то конкретную ссылку - тоже: кто захочет - тот найдет, тысячи их). Но после того, как волк наелся - он засыпает глубоким сном. Охотник (или охотники) найдя его и поняв, что случилось разрезают ему брюхо (а он спит), достают оттуда бабушку и внучку (а волк продолжает спать) и набивают ему брюхо камнями, после чего зашивают (и только потом он просыпается).

Такой эпизод выглядит, как минимум странно. Вообще, тема набивания брюха чудовища, пожравшего главных героев камнями - тоже постоянная. Ровно так же, между прочим, поступает с волком коза из оригинального варианта "Семерых козлят".

А камни, конечно же, вызывают у нас воспоминания о Рее, подсунувшей Крону для съедения именно камень вместо младенца Зевса.

Но распространенность сюжета никак не отвечает на вопрос: а взялся-то он откуда? Что ж, давайте разбираться.

Мы знаем, что странные эпизоды в сказках возникают "по нескольким моделям".

Они очень похожи на "механизмы психологической защиты", которыми разумное "я" защищается от бурлящего в человеческом подсознании хаоса. Но из этого, наверное, не стоит делать никаких далеко идущих выводов.

Мы встречали "вытеснение". Когда сказка просто выкидывает из сюжет то, что в мифе было понятно и логично, но для новой аудитории (слушающей для развлечения) - уже чуждо. Но что тут могло быть выкинуто? Очевидно, что такой сон - это какая-то специально "наведенное" чудо, кем-то вызванное (попробуйте-ка не проснуться, когда вас режут и зашивают - только под наркозом, ага). Но как это могло помешать сказке? Ну, случился бы в ней еще и эпизод с какой-нибудь феей - рассказчику же лучше, длиннее, внимание аудитории занято дольше.

Есть еще "инверсия", "переворачивание". Когда старый мотив, который уже непонятен для слушателя "зеркально изменяется". Не лесная ведьма жарит в печи (то есть, организует один из этапов инициации) маленьких детей, а Гензель и Гретель засовывают в печь хозяйку пряничного домика.

То есть, по сути, два маленьких ребенка (с тяжелой судьбой) поступают, мягко говоря, негуманно со старушкой.

Но представить тут инверсию мы не сможем. Попробуйте предположить миф, в котором камень набивается волками?

Очень забавные нестыковки возникают, когда "народный автор" пробует логически обосновать некую - понятную даже ему - несообразность, вызванную вытеснением или переворачиванием.

Так отец Шиповничка (немецкой Спящей Красавицы) приглашает на крестины только двенадцать фей, а одной приглашение не присылает: у него есть только двенадцать золотых тарелок. У короля, да. Это мы когда-то назвали рационализацией.

Остается один вариант: расщепление образа. Когда в старом мифе персонаж не является однозначно плохим или однозначно хорошим, а для слушателей сказки (живущих уже в христианской культуре) это уже непонятно.

Должно быть Добро и Зло. И Добро в итоге - победит.

Так в сказках появляются злые мачехи. Если когда-то отец отводил девочку в лес на свадьбу к духу Зимы (принося её в жертву, по сути) - то теперь злая старуха заставляет доброго деда отвезти под елочку для Морозко бедную Настеньку. Дедушка не должен так жестоко обходиться с собственной внучкой, это противно всем устоям и сказочника, и его слушателей.

Но кто тут "расщеплен"? Неужели волк?

Это казалось бы очень большой натяжкой, если бы в той же Европе (и особенно - в балтийском ареале) не было зафиксировано других сказок, в которых внучка точно так же идет к бабушке, но по дороге встречает не злого волка, а вполне благожелательную... говорящую голову. Которая ей сообщает: не ходи к своей бабушке, она - людоедка (в каталоге Аарне эти сказки значатся под номером 113). Девочка не слушается - и её съедают.

А в литовском варианте сказки волк вообще не ест бабушку, она прячется (именно этот вариант потом будет в "Пете и волке"...

Ну, хорошо - пусть волк это просто выделившаяся "злая" часть бабушки, а сначала внучку должна была съесть именно она. Но камни-то тут причем?

Штука в том, что это у Перро бабушка живет в соседней деревне. Вообще-то она живет именно посреди леса. То есть это - как минимум, не простая старушка: попробуйте-ка выжить в старости среди волков и медведей, когда и еды-то может только внучка принести. Значит, бабушка - это именно что лесная старушка (в привычном русском варианте - болотница или лешачиха, но не Баба-яга, у той - другие функции), Хозяйка Зверей.

И тогда понятно, почему волк, кстати.

Но это значит, что речь идет не о бабушке. А о лесном предке вообще, тотеме. А процессы, в которых лесному предку сначала приносят человеческие жертвы, потом заменяют их на "отдачу частей тела" (как кузнец "жертвует" руку Лиху), еще позже - заменяют их на животных, а потом на вообще неживые предметы (еду или питье) - хорошо известны. Так и оформляются постепенно сложные ритуальные системы: человеческие жертвоприношения всегда потихоньку уступают место не таким кровавым - но зато, более пышно обставленным. Мифы всех материков наполнены тем, что героя съедает какая-нибудь хтонь или зверь. А после этого он возвращается к жизни, приобретя уже новые качества (и, добавим - новый социальный статус). Обряды инициации повсеместно связаны с подробным или нет повторением именно съедения каким-то существом - змеей, рыбой (Иону вспоминаем) или хищником, вроде волка.

В своем окончательном развитии эти ритуалы включили в себя уже прямой обман - предоставление человеком вместо себя камней или подобных неживых предметов. С тем же результатом.

Мифический предок, который должен был пожрать человека в качестве жертвы или в ходе посвящения во взрослые - стал волком, который ест бабушку и внучку просто потому, что он злой.

А так - да, сказка про необходимость слушаться старших и не болтать с незнакомцами. Конечно...