Лица смерти. Пьер-Франсуа Ласнер, "убийца-романтик".

Достоевский писал Раскольникова, основываясь на его образе.

Правда, образ этот был...эээ...во многом выдумкой самого Ласнера. И его восторженных почитателей. Был он весьма привлекателен (и сейчас именно на него можно наткнуться в популярных изданиях, вроде "100 знаменитых убийц") - с самого рождения стремившийся выделиться, решивший, что общество лживо и больно, а значит, для приличного культурного юноши необходимо встать над ним, преодолеть его ограничения. А для этого - лучше всего убить. И убивал, мол, Пьер Ласнер десятками - но все ради обновления этого постылого мира. Потому что, вообще-то он был великим (но непонятым) гением - писателем, поэтом, мемуаристом.

...ну, и все такое. В общем - не тварь дрожащая, а право имел (с)

Одна беда - подобная трактовка основана исключительно на мемуарах самого Ласнера и его последней речи на суде. Говорить он - врать не будем - умел: перед вынесением приговора говорил почти час и без бумаги, своими словами.

Действительность была...скажем так, более приземленной. Пьер-Франсуа действительно очень стремился стать писателем и поэтом. Но, вот беда - его стихи и пьесы ну никак не соглашались печатать.

А жить-то на что-то хотелось... Тем более, что семья была большая (Ласнер был четвертым ребенком из тринадцати). Выжило, правда, всего семеро (детская смертность была высока), зато мальчиков было всего двое: Пьер и его старший брат. Брата отец готовил себе на смену (он был купцом, почетным гражданином города Лион и торговал железом). А Пьера отправили учиться. Сначала в Лионе, потом в Сен-Шамоне, потом в Аликсе (это все французские города с приличными колледжами), потом - опять в Лионе, потом в Шамбери... Везде повторялось одно и то же: юношу находили талантливым, в учебе он достигал значительных успехов...а потом его исключали. За богохульство, за неподчинение правилам колледжа, за пьянство, за разврат. Из Шамбери его вообще выгнали за откровенно педофильскую историю в которой участвовал он и две маленьких девочки.

Но Ласнер смог доучиться до конца и даже получить степень доктора права - у себя дома, в Лионе, где его отец, почетный гражданин, мог добиться всего, чего хотел. Но полученная специальность не приносила денег: никто не хотел брать Пьера на работу юристом. Так, по мелочи - на фабрике шёлка, помощником нотариуса, клерком в банке... А молодая гордость требовала совсем иного.

Пьер-Франсуа решает завербоваться в армию. Может там повезет и его таланты заметят (как замечали учителя в колледжах). Увы, не повезло. Еще и выяснилось, что могут убить. Ласнер дезертирует, причем во время войны с греками. Вернувшись домой он узнает, что отец умер, а мать вручает ему 500 франков и сообщает, что его больше не хотят здесь видеть.

Ну, не хотят - и ладно. Ласнер уезжает в Париж. Где моментально прогуливает деньги - и остается перед вопросом: где взять еще? Работа не помогла, армия - тоже... понес свои стихи в издательство. Отказали: никто Вас не знает, стихи слабые... Ладно, думает Ласнер, ужо вам. Никто меня не знает, говорите? Хорошо же... Надо создать себе имя. Например - можно сесть в тюрьму, там понаписать еще - а потом... творчество заключенного отхватят с руками.

Он крадет карету. Потом приходит с повинной - но его не арестовывают: владелец не хочет губить "приличного молодого человека". Ласнер возмущен: хочу в тюрьму и все тут! У вас же есть все доказательства! Или что еще нужно украсть?

Он добивается своего. Год заключения за кражу. Этот год он посвящает "знакомству с низами общества" (которые его разочаровывают) и написанию новых "нетленных творений". Увы - даже статус "бывшего заключенного" не может изменить главного: литератор из него никакой.

За одним исключением: "Записки из тюрьмы", где описывается приобщение ранее приличного человека к воровскому миру удалось-таки напечатать. Миллионов и толп поклоников это не принесло - но хоть что-то...

А денег-то все еще и нет. Гонорар за "Записки..." давно кончился. В тюрьме хоть кормили бесплатно... Ласнер совершает еще одну кражу - и, как рецидивист, попадает в тюрьму без промедления. Тамон делит камеру с двумя заключенными. Один из них прямо в тюрьме ударяется в религию, и решает всю свою будущую жизнь посвятить уходу за сирыми и убогими. Даже пишет письмо властям. То ли его решили использовать, ка назидательный пример, то ли еще что... Но ему обещают выделить "грант" в 10 000 франков. Ласнер выходит, дожидается второго сокамерника и они вдвоем нападают на дом третьего (когда, по их расчетам) он уже должен был получить деньги.

Только он их тогда еще не получил. Вся добыча включила 500 франков, немного столового серебра, плащ с меховым воротником, шелковую шляпку и статуэтку Мадонны из слоновой кости. Правда, в доме осталось два трупа. Бывший сиделец и его мать. "Коллегу" убивали вдвоем, а больную, лежащую в постели матушку Ласнер убил один. С особой жестокостью, как сказали бы нынче: разбил голову топором, выколол глаза, а потом задушил.

И вот, собственно, и все. Никаких "десятков трупов" не было. Еще один раз Ласнер (уже с другим напарником) попытался совершить "убийство с целью ограбления" - но не удалось. Но полиция села неудачливому преступнику на хвост. Принципы - принципами, но на гильотину не хотелось. Ласнер уезжает из Парижа, и под чужим именем скитается по провинции. Выглядит он "прилично", так что мелкие преступления легко сходят ему с рук.

Его задержат случайно, через два года. Когда он попытается разменять в кассе собственноручно изготовленную поддельную ассигнацию. К его несчастью, оба его подельника (и в первом деле, и во втором) - тоже в тюрьме. Один из них его узнает. Дальше - дело техники.

И Ласнер понимает: теперь вся надежда на то, чтобы создать себе "правильный имидж". Он пишет мемуары, принимает у себя в камере литераторов, ученых, журналистов. Образованная публика "на ура" принимает новый тип убийцы: романтика, стремящегося переделать мир и стоящего "над ним".

У французских френологов стало модным размещать у себя в кабинетах слепок с головы Ласнера: большая голова, широкий лоб - сразу видно, мол, человек незаурядный, преступления совершал от большого ума...

Но этого оказывается мало. 9 января 1836 года Пьера-Франсуа Ласнера казнят. Нож гильотины несколько раз заедало и он останавливался, не доходя до шеи приговоренного.

Говорят, Ласнер повернулся к палачу и спросил: "нельзя ли побыстрее?".

Куда-то он, видимо, торопился...