Эдуард Деба-Понсан, "Екатерина Медичи разглядывает трупы протестантов наутро после резни Варфоломеев

Уфф... Бывают же длинные названия у картин...

Упомянув когда-то Екатерину Медичи, я никак не мог пройти мимо основного события, которое с ней связано - Варфоломеевской ночи.

Про события 23 августа 1572 года знают, наверное все. Ну, название - точно на слуху. Общая канва: католики убили много-много протестантов (гугенотов) - тоже много кому запомнилась из школьной программы. А еще же есть и Дюма с "Королевой Марго" (правда, использовать Дюма, как источник знаний - очень сомнительное занятие). Но тем не менее. История в общих чертах известная.

Что ж, поразбираемся с частностями.

И для начала - постарайтесь представить себе Францию того времени. Великая европейская держава? Несомненно. Когда-то. А на тот момент - ослабленная долгими гражданскими религиозными войнами страна.

Об именно религиозных разногласиях между католиками и протестантами, наверное, надо будет сделать отдельную статью. А пока лишь напомню: нельзя к европейскому средневековью подходить с нашими привычными понятиями, где религия - это одно, а политика и общественная деятельность - другое. Для человека того времени и религиозные, и политические, и моральные убеждения - это неразрывное единство. Поэтому войны, истощившие Францию были одновременно и гражданскими, и религиозными.

В частности, от того, чья линия возьмет вверх зависело внешнее положение Франции в Европе. Англия возглавляется протестантской королевой. Нидерланды бунтуют против католической Испании (и даже предлагают французам присоединиться). Испания и Италия, понятно, принадлежат к католическому лагерю.

Основной момент в политике (и внешней, и внутренней) католических и протестантских государств - влияние (или не влияние) на неё Римского Святого Престола. Проще говоря, папа имеет возможности вмешиваться в неё или нет.

Франция - между двух огней. Мало того, у власти, сменяя друг друга чередуются короли, скажем так, не слишком годные. После смерти мужа Екатерина Медичи оказывается перед необходимостью сначала решать государственные задачи за старшего сына, Франциска, потом за среднего Карла (младший, будущий Генрих Третий) станет королем только в 1574 году.

Королева, будучи сама католичкой, конечно поддерживает своих собратьев по вере. Но при этом отлично понимает: половина населения страны - гугеноты. И их интересы нельзя не учитывать.

Часто встречается упоминание о "наивности" королевы, которая считала, что менее важны доктринальные разногласия, чем благо Франции. И достаточно примирить враждующие стороны по политическим вопросам и дать им свободу в выражении своей веры - и все раздоры прекратятся. Кому как, а нам такая полиция кажется совсем не "наивной".

Нельзя говорить, что гугеноты - просто мирные французы, которым злые католики не давали нормально верить в то, во что они хотят. Все в о время были одинаково хороши. Да, католики устроили резню в ночь Святого Варфоломея в Париже в 1572. А в 1567 гугеноты в городе Ним устроили "ночь Святого Михаила" утопив одновременно триста католических священников и монахов. А до того, в 1566 году католики устроили резню в Фуа, где убили несколько сотен протестантов в молельном доме. А в том же году, но до "мишелады" протестанты попытались силой пленить тогда правившего сына Екатерины Карла IX...

В общем, руки в крови были у всех.

И чего уж хотела Екатерина - так это установить наконец во Франции мир. Даже ценой религиозной терпимости (которой отличался её муж). Дитя своего времени она считала лучшим способом заключить союз - устроить брак между представителями враждующих сторон. Для этой цели в запасе у неё была дочь, Маргарита Валуа. А у протестантов был холостой предводитель, Генрих Наваррский. Честным пирком бы да за свадебку...

Но "гладко было на бумаге".

Во-первых, Маргарита не хотела замуж. То есть хотела, но не за Генриха Наваррского. Её возлюбленным уже был герцог Генрих Гиз.

И ладно бы - ничего, стерпится - слюбится. Но во-вторых, Гиз принадлежал к убежденным католикам Гизам, (хотя одна из бабушек у него была протестантка, кстати). А Гизы ни в какую не были согласны на религиозный мир и его последствия (на дружбу с Англией, например).

Но королева сказала - все подчинились. Свадьба назначена (и большей частью знати уже утомившейся от всех неприятностей военного времени - поддержана). В Париж на бракосочетание приезжают знатные протестанты. В том числе, адмирал французского флота, Гаспар де Колиньи, которого Екатерина не переносит по личным причинам.

Правда, на свадьбу не дает разрешения Папа Римский. Ну, что ж делать - мир важнее. Французские священники отказываются проводить церемонию. С большим трудом королеве удается уговорить своего дальнего родича, кардинала поженить молодых. Маргарита ведет себя непокорно, замуж не хочет и на вопрос "согласна ли она" - молчит. Тогда Генрих Наваррский сильно её щипает за... ну, в общем щипает. Она вскрикивает "уи-и-и-и", что весьма похоже на французское "да".

Но Гиз все-таки мешает. Королева задумывает многоходовочку. Она предлагает Гизу, от которого нужно избавиться убить адмирала, от которого тоже было бы неплохо. А потом Гиза схватят и предадут суду. И, "...милая доченька, видишь, каким плохим человеком был твой Генрих? Так что, не выкобенивайся, вышла замуж - и будь счастлива..."

И опять, планы есть планы - а получается не так...

То ли Гизу лень, то ли он чует подвох - но вместо себя нанимает наемного убийцу. Тот вечером 22 августа стреляет в адмирала - но лишь ранит его. Гугеноты приходят в бешенство и рано утром 23 августа требуют расследовать дело и немедленно выдать им покушавшегося. А то они и войска могут собрать и новую гражданскую войну начать...

Тут уж делать нечего. Нужно принимать меры. И опять же - никакой резни Екатерина не планирует и даже ухитряется убедить сына, действующего монарха. Зачем? Достаточно убить пару десятков главных гугенотов, начиная с Колиньи - и протестанты окажутся обезглавлены. В ночь на 24 августа городские ворота Парижа запирают.

Гиз приказывает не выпускать никого, у кого не будет белой нашивки, условного обозначения католиков.

Часто говорят о белом кресте - но его готовили заранее и нашивали только знатные католики, остальные попроще поступали. Карл Гун, "Накануне Варфоломеевской ночи", 1868

Чаще, конечно, использовались просто повязки. Джрдж Эверетт Милле, "Варфоломеевская ночь"

И отправляет наемных убийц (опять не сам) по первому адресу - к Колиньи. Того, наконец получается убить.

Жозеф-Бенуа Савье, "Смерть адмирала де Колиньи" (1787). Убийца, кстати, был чехом - эмигрант Карел Яновский-з-Яновиц. Согласно рассказам очевидцев, перед смертью адмирал сказал убийце: уважай мою старость! Пусть я умру от руки дворянина, а не денщика...

Но убийца выкидывает труп в окно. А парижане в массе своей - католики. И протестантов (дружащих с ненавистной Англией и владеющих северными крепостями, типа Ла-Рошели - той самой, что в "Трех мушкетерах") не любят. Так что, бродящие под окнами понимают: отмашка дана. Режь протестантов!

Начали с уже мертвого Колиньи. Разделали труп, кастрировали, выбросили в реку.

Потом его выловили и повесили за ноги на главной каменной виселице Парижа, Монкофоне. Голову отрезали и отправили в Рим. В подарок Папе Григорию XIII...

И пошли громить гугенотские дома. Да и встреченному на улице гугеноту (их было легко узнать - они носили черную одежду без украшений) приходилось несладко. Тем более, что кроме чисто религиозного конфликта был и чисто социальный: за счет протестантской умеренности и трудолюбивости гугеноты, в целом, были богаче католического населения города. Так что, добавлялась возможность и пограбить, и избавиться от кредиторов.

Да и просто потешить душеньку. Грабь буржуев!

Когда информация о резне дошла до Генриха Наваррского он бросился к королю. Тот его принял - а сорок человек свиты были перерезаны в приемной. Одному удалось спастись: он добежал до спальни жены патрона, Маргариты и упал на её кровать. Ворвавшиеся убийцы решили, что это - новый фаворит Маргариты (которая только что вышла замуж, напомним - такая репутация, что ж) и она с ним предается любовным играм. Извинились и ушли...

За ночь убили около двух тысяч человек. Пора бы было и остановится.

Франсуа Дюбуа (1572). Слева вверху ровно тот сюжет, который выбрал для своего полотна (1880) Деба-Понсан: Екатерина Медичи у ворот Лувра разглядывает трупы убитых. Она в черном платье не потому, что вся такая образ зла - просто именно она ввела в оборот черные платья, как знак траура. И носила только черное с момента смерти своего мужа до кончины.

Но утром выяснилось: на кладбище "Невинно убиенных" расцвел куст боярышника. Во-первых, боярышник в августе не цветет. Во-вторых, куст был сухой. Сразу был сделан вывод: резня благословлена Небом...

Хотя можно было сделать и противоположный...

Процесс продолжался еще три дня. И уже не только в Париже - весть о том, что "король разрешил" быстро разошлась по стране. В Париже постарались прекратить все через три дня. И после пяти тысяч трупов.

По стране времени потребовалось больше.

В итоге, Варфоломеевская ночь обошлась гугенотам в тридцать тысяч жизней.

Даже Иван Грозный прислал обличающее письмо... Что-то это да значит, не так ли? Любимая тема наших сограждан: вот видите! Просвещенная Европа! А сами за несколько дней убили людей больше, чем Грозный за всю жизнь!... о разной плотности населения в Париже и в каком-нибудь Великом Новгороде при этом обычно не вспоминают...

Напоследок - самая романтичная картина, посвященная событию, на мой взгляд:

Джорж Эверетт Милле, "Гугенот, отказывающийся в день Святого Варфоломея защитить себя с помощью католического знака" (1852)