Актеон. Подглядывать нехорошо, рога вырастут

Да и вообще может плохо закончиться.

Вообще-то, античная мифология, в смысле дидактичности была очень сильно так себе. Боги и смертные сплошь и рядом предавались блуду, предавали, убивали, крали и т.д. Причем, наказание за эти преступления иногда наступало, иногда нет - из большинства историй понятную мораль было вывести непросто. Что, не делало мифы менее занимательными.

Но вот история Актеона в этом смысле была вполне подходящей для объяснения "что такое хорошо, что такое плохо". Неудивительно, что она была так популярна у художников: к ним тоже "крошки-сыновья" приходили.

Прекрасный образец из Национальной Галереии Великобритании. Как и следующая - Тициан.

В средневековье и раннее Новое Время популярности сюжету добавляла и его четкая мораль. У протестантов (к которым относился, например, Лукас Кранах, чья картина стоит первой) она была выше: само движение базировалось на "возврате к традиционным ценностям" и жестком моральном кодексе.

Впрочем, младший итальянский коллега Лукаса Кранаха - Тициан Вечеллио (которого привычно называем просто "Тициан") - принадлежал к католическому миру, но тему вниманием тоже не обошел (даже несколько раз, один был выше):

Вкратце, история такова. Как и большая часть героев древнегреческих мифов, Актеон был в родстве с богами - дедушкой был сам Аполлон. А первым учителем - кентавр Хирон, который и привил юнцу любовь к охоте. Впрочем, ни дедушка, ни учитель, правильно вести себя юношу особо не учили - что плохо кончилось.

Однажды, во время охоты (на полотне у Кранаха - она нарисована на заднем плане; как уже говорилось - это было принято, чтоб не оставить зрителя в неведении и дополнительно напомнить, а в чем суть, собственно) - Актеон случайно свернул не туда и попал к заводи, где Артемида (настоящая богиня, а не внучка Аполлона там какая-то) купалась со своими нимфами. При этом они, видимо, шумели - потому что Актеона разобрало любопытство и он полез посмотреть: а что там происходит?

Когда он понял, что в воде играются не миловидные поселянки, а богиня охоты со своими спутницами - то выходов оставалось ровно два. Самым разумным было тихонько удалится, а потом бежать быстро и далеко. Авось, преследовать не будут, подумают, что какой-нибудь зверь шуршал в кустах. Можно еще было припасть к ногам богини, признаться в совершенном проступке и сразу же - в овладевшей молнией любви. Артемида - не Афродита, но могло сработать.

Однако, Актеон пошел по третьему пути. Вернее, не пошёл - а остался сидеть, завороженный зрелищем (согласимся - красивые молодые обнаженные женщины играют в воде... как тут не застыть в восхищении). Не сразу, но Артемида его заметила - и возмутилась бестактностью юноши. Вряд ли она его узнала - на Олимпе он представлен не был, а детей и внуков у богов было столько, что мама не горюй (относительное воздержание блюла только Афина, которой, кроме подвигов, вообще ничего интересно не было).

Не откладывая в долгий ящик, богиня моментально реализовала свое недовольство, превратив Актеона в привычного лесного зверя, оленя. На которых он, собственно, и охотился. И собаки его к оленям тоже были привычны - они знали, что это добыча. И не узнав хозяина под шкурой и рогами, его затравили и разорвали.

В живописи и скульптуре обычно изображают именно момент перехода: Актеон еще не до конца олень, но уже и не человек. Преследующая Артемида (как у Тициана во второй работе) или собаки, которые его уже грызут (как у Кранаха на самой первой картине) - опциональны...