История Ахилла. Младенчество. Купание в Стиксе и "ахиллесова пята". Рубенс, Борелли и другие

Поскольку Фетида, выданная (похоже, не совсем против воли) замуж за Пелея была бессмертной, то у неё возникал понятный вопрос. Я - бессмертная богиня, мой муж - обычный человек - что будет с детьми? Поскольку о механизмах зачатия представление было самое примитивное даже у богов - то нужно было проверить.

По самой старой (потом, понятно, адаптированной) версии мифа, Фетида каждого родившегося ребенка (а Пелей был любителем этого дела), а рождались только сыновья - проверяла "на бессмертие". Путем достаточно простым: погружая их в кипяток. Казалось бы, после первого же сваренного младенца можно было догадаться - но, нет. Надежда, как мы знаем, умирает последней... Пелей воспротивился только на Ахилле (седьмом по счету - но сами понимаете, при таком инфантициде многодетной матерью Фетиду было сложно назвать).

По более поздним версиям, никаких предыдущих детей не было. А Фетида сразу была в курсе, что ребенок будет смертным. Но материнское желание его максимально обезопасить (оно еще не раз проявится) - никуда не девалось. Так что, Фетида решила сама сотворить бессмертного ребенка.

Можно было бы, конечно, упросить Зевса выделить амброзии и нектара - но вы же помните... Громовержец на Фетиду был несколько обижен, поскольку... ну, потому что. Хотя, если вдуматься - то она вообще ни в чем не виновата, это все предсказание Прометея...

Хотя она даже попыталась... Жан Доминик Энгр (1811)

Вариантов технологии в мифах сохранилось два. Либо Фетида держала маленького Ахилла над кузнечным горном Гефеста (это более ранний вариант), либо опускала его в воды Стикса (либо в саму реку, либо в специально доставленную воду в сосуде). В любом случае, при этом она держала его за пятку - и эта пятка осталась незащищенной (как точка между лопаток у Зигфрида, на которую упал осиновый листик, пока он купался в крови дракона). Потом в эту пятку его и убьют.

Но это еще не скоро...

А пока - образы этого сюжета в произведениях искусства. Горн почти не рисовали. Сосуд, понятно, рисовали чаще - это удобней. Да и не все любили пейзажи...

Иногда, правда, пейзажи оказывались не нужны. В скульптуре, например. Томас Бэнкс

Хотя, некоторые предпочитали всё-таки "в интерьере". Донато Крети

Вот здесь - уже сосуд. Огонь (справа посередине) признан неподходящим. Эразмус Келинус (1668)

То, что дело происходит именно на берегу Стикса подчеркивалось, например, лежащим около Цербером (трехголовым стражем Аида). Хотя тут он похож на мутировавшего бордер-коллли, но его же никто никогда не видел... Тут еще плюс к тому темно (иначе, зачем служанка с факелом?), летучие мыши, а на заднем плане - Харон с лодкой и тени, которым в ней места не досталось...

Практически без изменений тот же вариант - у Рубенса (да, он тоже мимо темы не прошел). Ну, разве что Цербер - поцерберистей.

Но иногда и подчеркивать не требовалось, все знали миф... Антонио Борелли, XVIII век.