Отличие европейской религиозной живописи от восточной иконописи

Тема, как оказалось, важная: разница понятна не всем, а она есть и принципиальная. В итоге понимание и того, и другого страдает. Это дело поправимое - но придется потратить время и разобраться.

Разбираться удобней всего на примере. А самый яркий пример - это две работы, одинаковых по сюжету и созданных с одной и той же целью: две "Богоматери Маэсты" ("Возвеличенной"). Культ Марии в Европе был много сильнее, чем на Востоке (скорее всего, это связано с тем, что образы женского природного божества в Европе были ярче проявлены и лучше помнились - сравните с однозначно фанатичным отношением к Богородице в России, стране с сильным языческим духом). Из византийского образа "Похвалы Богородицы", где она - объект почитания библейских пророков, духовный символ выросла итальянская "Маэста" - символ не столько духовный, сколько общекультурный. К Маэстам обращались за помощью при всякой беде, шествия с ними (не религиозные, а общегородские) - устраивались регулярно повсюду. А в Сиене Марию Деву почитали буквально, как властительницу города (а не просто, как его защитницу).

Так что образы Богородицы Маэсты были очень распространены. Ими украшали не только церкви, но и вполне гражданские здания (в той же Сиене Маэста Дуччо была "постоянным участником" всех заседаний городского совета. Но мы рассмотрим не его работу: его учитель, Ченни ди Пепо (прозванный за упрямый характер Чимабуэ, "быкоголовый") создал свою Маэсту в самом конце XIII века для церкви Святой Троицы во Флоренции. И через тридцать лет другой ученик Чимабуэ, Джотто ди Бондоне (чаще мы его называем просто по имени - "Джотто") изобразил тот же сюжет для храма Всех Святых в том же городе. Более того - работы аналогичны по форме, потому что размещаться они должны были абсолютно одинаково - наз алтарем.

Несмотря на все сходство - это очень разные работы. Чимабуэ создает практически византийскую икону (а вся итальянская живопись того периода - это не более, чем подражание византийским образцам: особено в тех местах, которые входили в состав Византийской империи, вроде Тосканы), а Джотто уже нет. Икона переходит в религиозную живопись.

Это не отказ от истинной сущности христианских символов, как любят представлять. Это просто иной, качественно иной взгляд на те же самые сюжеты. Богоматерь становится Мадонной, "госпожой", предметом не только религиозного культа, но и "светского" (хотя само это понятий для той эпохи бессмысленно) поклонения.

А теперь, убедитесь в этом сами:

Вот Маэста Чимабуэ. Её облик полностью соответствует восточному канону (кроме цвета одежд - но об этом уже было: европейские образы "перевернуты").

А вот Маэста Джотто:

Если ваш гаджет позволяет - откройте их рядом: так нагляднее. У Чимабуэ - бесплотная Святая Дева с полностью каноничными тонкими восточными чертами лица. Она не держит младенца Иисуса на коленях - она показывает, что у неё на коленях младенец Иисус. Мария у Джотто совсем другая. Это его современница - белокурая, сильная, молодая женщина. Вполне себе осязаемая. Испытывающая те же чувства, что и любой другой человек. Присмотритесь: она не держит ноги на холодном мраморе: ей зябко. Она убрала их на деревянный помост (если присмотреться еще пристальнее видно, что Джотто изобразил даже дырочки в дереве, прогрызенные червями). Может быть зябко бесплотной, чисто небесной Богородице у Чимабуэ? Да нет, конечно.

Да и обратите внимание: обе Богородицы очень по разному распоожены по отношению ко зрителю. Даже не они - а помост, на котором находится их трон. У Чимабуэ он "в небесной недоступности". До Марии можно дотянуться только молитвой - но никак иначе. Контакт с ней, как с живым человеком недоступен (помешают евангелисты внизу; все - только "через них"). И посмотрите на Марию у Джотто: Её трон стоит на почти таком же возвышении - но с крохотной разницей: к этой Марии верующий может подняться по ступенькам, как бы спускающимся вниз от Её возвышения.

С цветом Джотто тоже не церемонится: царственность Богоматери подчеркивается не красным, положенным по канону платьем - её нижний хитон белый, похоже - из некрашенного шёлка.

Это связано, скорее всего со стремлением сделать комплимент заказчику: хозяева храма Всех Святых, монахи-гумилиаты занимались в основном, как раз изготовлением некрашенной шерсти и одежды из неё.

И это - не снижение статуса Девы Марии - и у Джотто подчеркивается прославление Её (и даже не только святыми и пророками, но и ангелами, которые даже дарят Ей цветы. Это принципиально иной взгляд. Ангелы у Джотто похожи на людей - а люди у Чимабуэ на ангелов.

И даже Христос - у Чимабуэ это сакральный образ, а у Джотто - вполне живой толстенький младенец, которого мать должна придерживать (а не указывать на это), прилагая усилие: иначе упадет.

Это понимание разницы между религиозной живописью и иконописью (безо всякого предпочтения одного жанра другому) - нам еще потребуется настолько часто, что лучше еще раз перечитать, если что-то осталось непонятным )))