Троянский цикл. Протесилай и Лаодамия.

Несмотря на все сложности, все нужные для взятия Трои герои оказываются собраны вместе и готовы тронуться в путь. Правда, уже упоминавшийся Калхас предупреждает: все будет непросто и очень долго. Как минимум девять лет греки должны осаждать Трою - и только на десятый смогут ей овладеть. Раньше - никак.

Нужно подчеркнуть: нельзя просто разойтись на девять лет по домам, а потом отплыть и за год совершить желаемое. Нет, так дела не делаются. Посидите-ка девять лет в осаде - а вот тогда...

Есть и другие плохие новости. Например - тот из греков, кто первый спрыгнет на песок около берега - обязательно погибнет. Среди всех собравшихся находится доброволец. Это Протесилай, царевич, некогда тоже сватавшийся к Елене. Теперь уже благополучно женатый (причем, женившийся на безумно любящей его Лаодамии прямо перед походом) - но что такое семейное счастье в сравнении с возможностью геройски погибнуть...

Поскольку другие герои слишком ценны - все соглашаются на сампожертвование Протесилая. Он первым спрыгивает с корабля, убивает нескольких троянцев - и погибает от руки царевича Гектора, брата Париса из-за которого все и завертелось (ну, это на внешнем уровне - на самом-то деле мы понимаем, это все олимпийцы развлекаются).

Когда Лаодамия узнала о случившемся - она умолила богов дать ей последнее свидание на три часа. Боги соглашаются и тень Протесилая является Лаодамии.

Ну, скорее всего, не просто тень - занимались же они чем-то еще, кроме разговоров...

Когда Протесилай навсегда отправляется к Аиду, Лаодамия не прекращает страдать и скучать. Она приказывает изваять медную статую Протесилая и ставит её у себя в спальне. Шепчется с ней и предается ласкам (ну, или ей так кажется). Отец Лаодамии думает, что она распутница, не отойдя от траура сразу себе завела любовника, врывается к ней в спальню.. И видит дочку в объятиях статуи.

Или обнимающую статую.

В общем, он (вполне разумно) решает, что дочь от скорби поехала кукушечкой и приказывает статую разбить на куски и сжечь со всеми сохранившимися личными вещами Протесилая. Лаодамия все еще неадекватна - и бросается в костер. Полагая, видимо, его погребальным, а себя - индианкой...

По понятным причинам сюжет пользовался вниманием у творцов прекрасного принадлежавших к романтическому жанру. Гибель любимого на войне - тема близкая во все времена. Правда, как правило тема разрабатывалась не в живописи, а в литературе (самое знаменитое воплощение - в поэме Иннокентия Анненского "Лаодамия". В качестве редкого примера - картина на заставке (Джордж Уильям Джой, 1878).

И фрагмент античного римского саркофага с иллюстрацией этого эпизода.

А еще - не только же живопись и скульптура составляют искусство - стихотворение Валерия Брюсова "Плач Лаодамии" (поэму Анненского сами найдете, если захотите - это несложно и того стоит):

Нет, слова гонцов не ложны! Ты безвременно сражен! Все надежды невозможны, Все, что счастье, – только сон! Я лишь ночь одну вкушала Умиленье ласк твоих, И не знаю, как не знала, Ты мой муж иль мой жених! Ты мой пояс непорочный В вечер брака развязал, Но уже к стране восточной Ветер парус напрягал! Помню я: росой минутной Окропил меня Морфей… Вдруг, сквозь сон, я слышу смутно Нет твоей руки – в моей. Просыпаюсь: блеск доспеха, Со щитом ты предо мной… И, как робкий ропот смеха, День стучится за стеной. Я вскочила, охватила Стан твой с жадностью змеи, Миги длила и ловила Очи милые твои.